К остальным рассказам
На главную страницу



ОРЛЁНОК  

Орлёнок. Часть 1. 1998 г.
Орлёнок. Часть 2. 1998 г.
Орлёнок. Часть 3. 1999 г.


Часть 3. 1999 год.

06.09.1999 г.

Тема: «Горизонты Астрономии». (Занятие фиксируется на видеопленку).

Мы снова в «Орленке» на очередной смене ВАКО «Союз». На этот раз учтен опыт предыдущей смены. У нас теперь 2 телескопа, слайд-проектор, видеоматериалы и т.д. но основными в моей работе остаются античные методы. Конкретно: сократический диалог, элементы театрализации, синкретический материал.

Занятие началось в 14.30. присутствовало около 40 человек. Я начал с того, что объявил им о трех видах занятий: слайд-программа, диалог и практика на телескопе. Тему они выбрали сами. Было несколько предложений: ВЦ, НЛО, Шаровые звездные скопления. Никифоров Никита, мой ученик из «Арго» сказал, что он часто думает о Мире, и он кажется ему гармоничным. Я спросил их: «Кто думает о Мире, что он гармоничен?». Процентов 20 подняли руки. «Кто думает наоборот?» (один человек). «Кто не думает об этом?» (большинство). Я предложил поговорить о мире. Начали с гармонии. Сначала разобрались с термином, затем они начали сами вести диалог, отыскивая различные аналогии. Детки очень живые и интересные. Было высказано множество версий. Я вел себя как Сократ (понимаю, что нескромное сравнение), ведя занятие в вопросно-ответной форме без какого-либо заранее подготовленного результата, к которому надо прийти, именно это и есть, на мой взгляд, отличительная черта майевтики. Я сказал: «никто не знает, как устроен мир». Они согласились. Я предложил им вспомнить картины мира греков, египтян, средних веков, Возрождения и т.д. Затем предложил описать современную картину мира. Это длилось довольно долго. Как здание по кирпичикам они строили Вселенную. «Сравните эти картины». Они анализируют. Мнения сталкиваются, возникают противоречия. Наконец решают: «В нашей картине нет центра». Те, кто не думал об этом (т.е. большинство), теперь задумались, и поражены. Далее идет разговор о том, что и эта картина изменится. Я произношу слово «Культура». Они с ним знакомы, но толком не знают, что это такое. Говорю им, что никто этого не знает. Договорились считать культуру второй природой, второй средой обитания. Стали пытаться смотреть на мир глазами разных культур. Я привел несколько примеров из Гачева. Получается, что мир как бы один, но видят его все по-разному или, как говорит Гачев, «сны о Едином». От культур перешли к личности, к одиночеству человечества, к одиночеству человека. Они не хотят быть одинокими и на «100 процентов» (по словам Саши Финошина) уверены в существовании братьев по разуму. Возникает вопрос: «Поймем ли мы их?». Они уверены, что, скорее всего, нет. «Почему?» Ребята аппеллируют к культурам. Как быстро они это усвоили. Говорят: «мы друг друга не можем понять». Красной нитью проходит гармония, они периодически возвращаются к ней, понимая ее как чувство меры. Это античное понимание. Я этому их не учил.

Мысли о гармонии их уводят в другие области – в музыку, в искусство. Привожу примеры из «Ex oriente lux» А.В.Подосинова. Говорим о гармонии в музыке и в Космосе. Я сообщаю им, что когда-то астрономия и музыка считались сестрами (Платон). «Согласны ли вы?». Они согласны и начинают обосновывать это. Четко, логично, как древние греки. Говорят о золотом сечении, о числе («Бог есть число» – это Пифагор). Рассказываю им о музыкальных цивилизациях, о том, что когда-то люди перестанут понимать Баха, Моцарта (они сразу добавляют – Генделя). Им становится неловко, они говорят с грустью, что когда-то нас тоже будут называть «древними».

Заканчивается занятие «Джокондой». Ее нет на репродукции, на слайде и т.д. Но она у них перед глазами. Они помнят ее досконально. (Я потрясен). Они говорят об улыбке, о руках и, наконец, о пейзаже. Это космический пейзаж. Космос, а в центре человек, женщина. Ее улыбка – мировоззренческая. Я спрашиваю: «Похож этот пейзаж на Лунный?» Мнения разделяются. В итоге они говорят, что так могли представлять луну во времена Леонардо. Привожу им цитату из записей Леонардо: «Сделай стекла такими, чтобы видеть луну большой». Это их потрясает. Они мгновенно увязывают между собой эту фразу и пейзаж за спиной Джоконды. Итогом они объявляют, что астрономия проявляется во всем. Это наука не о звездах, а о мире и человеке. (Но прежде они согласились со словами Бердяева, что астрономия – «наука о мире без человека»).

Примечание:

Мы говорили о причине Космоса. Ребята высказывали различные предположения: случайность, Бог. Мне понравился вариант – Вакуум, обладающий творческой силой.

После занятий нижегородцы (наиболее “продвинутые” в астрофизике), признались, что для них неожиданной новостью является тот факт, что мужчины и женщины по разному застегивают одежду благодаря только древним наблюдениям за небом (Подосинов). Еще их поразила беседа о «Джоконде» Леонардо. Они никогда не думали об этом. Я лишний раз убеждаюсь в том, как важно давать им знания из области искусства.

07.09.1999 г.

Тема: Циклические модели Вселенной. (Занятие фиксируется на видеопленку).

Разговор начался с продолжения вчерашней темы о ВЦ. Я напомнил ребятам о том, что они все знают с рождения, и моя задача состоит лишь в том, чтобы помочь им вспомнить, помочь родиться их мысли. Начал я с того, что вернулся к тому моменту, когда мы говорили о возможности контакта с ВЦ и проблеме взаимопонимания. Я задал им вопрос: «Почему все мы видим преимущественно в желто-зеленых лучах?». Ответ правильный: «Солнце». «Пердставьте себе, что вогруг звезды Альдебаран обращается планета, на которой есть разумная жизнь. Жители этой планеты видят лучше в красных и инфракрасных лучах». Ребята начинают рассуждать. Говорят о тепловом зрении, картине мира и, наконец, о красоте. В этом месте беседа переходит в иное русло. Другое зрение, другой мир, другие эстетические установки, другие этические нормы – таков путь их рассуждений. А ведь все началось с разговора о звезде. Я говорю: «Значит и Вселенную они видели бы иначе?». «Конечно». «Но тогда и модели мира у них, возможно, были бы иными?». Отвечают: «Как у нас, у разных культур, иное небо».

«Раз уж мы заговорили о модели мира, то скажите мне, вы что-нибудь слышали о циклических моделях Вселенной?». Они не знают об этом. Даже самые подготовленные ребята из НКЛФА ничего не слышали об этом.

Даю им установочный материал, но очень кратко, главным образом историю вопроса, т.к. полная установка явилась бы нарушением методической выдержанности, поскольку, следуя сократическому методу, они сами должны прийти к некоторым выводам. Началом беседы было сообщение о гипотезе Курта Геделя циклического повторения событий в бесконечно сжимающейся и расширяющейся Вселенной. Ребят поражает утверждение Геделя, что события во Вселенной могут повторяться, особенно то, что 30-40 миллиардов лет тому назад мы, возможно, уже встречались в «Орленке» в такой же день. Дальше они сами пытаются строить модели Вселенной. Как я и ожидал, они затрагивают тему параллельных миров, теорию множественности Вселенных.

Задаю вопрос: «Почему ночью небо темное?». Ответ ожидаемый: «Потому что ночью атмосфера не рассеивает свет Солнца». «А почему Космос черный?». Это их озадачивает. Я поясняю свою мысль: «Если во Вселенной всюду рассеяны звезды, которые в среднем излучают приблизительно одинаковое количество света, то назависимо от того, сгруппированы они в галактике или нет, они покрывали бы своими дисками всю небесную сферу. Ведь Метагалактика состоит из многих миллиардов звезд, и, куда бы мы не направили свой взор, он почти наверняка рано или поздно натолкнется на какую-нибудь звезду. И тогда получается, что каждый участок звездного неба должен был бы светиться, как участок диска Солнца, т.к. в подобной ситуации видимая поверхностная яркость не зависит от расстояния. С неба на нас обрушивался бы ослепительный и жаркий поток света с температурой ~ 6 000 Кельвинов и в 200 000 раз превосходящий свет Солнца. Но небо темное и холодное. Это называется фотометрический парадокс. В чем тут дело?».

Ребята начинают работать. Выдвигаются различные версии. Самая популярная – поглощение света в межзвездной среде. «В том-то и дело – говорю я, - что еще в 1937 году астроном В.Г.Фесенков доказал, что межзвездная материя не столько поглощает свет, сколько его рассеивает. Поэтому ситуация скорее усложняется». Дети в затруднении. Я даю подсказку: «Мы с вами сейчас рассматриваем задачу в применении к стационарной Вселенной». Они мгновенно понимают меня и переходят к анализу ситуации с точки зрения теории о расширяющейся Вселенной. Довольно быстро они решают эту задачу: «Поскольку галактики разбегаются, в их спектрах происходит красное смещение, а значит частота и энергия каждого фотона уменьшены. А чем больше длина волны, тем меньшую энергию несет с собой излучение, и чем дальше галактика, тем больше красное смещение, а значит, тем сильнее ослабляется энергия каждого приходящего к нам фотона. Кроме того, постоянное увеличение расстояния между Землей и удаляющейся галактикой приводит к тому, что каждый следующий фотон вынужден преодолевать несколько больший путь, чем предыдущий. Поэтому фотоны попадают в какой-либо приемник излучения реже, чем они испускаются источником. Отсюда, уменьшение числа приходящих в единицу времени фотонов. Это же приводит к понижению количетсва приходящей в единицу времени энергии».

«Получается так. Теперь исследуем вопрос такой, что произойдет, если Вселенная будет сжиматься?» (я не случайно использовал сократовское слово «исследуем», оно сразу настроило ребят на решение новой задачи).

Первое, что они говорят, это то, что описанные выше процессы будут происходить в обратном порядке.

«Можно ли будет это заметить?». Мнения разделяются. В итоге диалога они приходят к мнению, что на начальной стадии сжатия это зафиксируют только приборы, по фиолетовому смещению.

Продолжая мысленный эксперимент, ребята выносят решение: «Жизнь во Вселенной возможна либо на поздних стадиях ее расширения, либо на ранних стадиях сжатия».

Итоги: это, и предыдущее занятие, на мой взгляд, являются ярчайшей иллюстрацией к применимости сократической беседы в точных науках, о чем писал К.Д.Ушинский. Интересно и удивительно было наблюдать за тем, как дети ставят мысленные эксперименты: строят модель Вселенной от атома до сотовой структуры Метагалактики; как анализируют ход событий в сжимающейся и расширяющейся Вселенной и т.д. Я прихожу к выводу, что сократический метод единичен во времени, т.е. он может быть приведен лишь однажды, т.к. существует вопрос, который надо исследовать. Заранее намеченного решения его не существует (сам Сократ говорил: «Я знаю только то, что ничего незнаю»). Но опыт и анализ занятий по методу Сократа может (и, наверное, должен) служить базисом для разработки занятий по методике проблемного обучения, когда ясны цель и результат. Я думаю, что можно отработать такие занятия по моделям Вселенной.

14.09.1999 г.

Занятий на ПЧМ проводится мало, т.к. дети ходят в школу. Но, зато, состоялось 2 лекционных занятия со слайдами по темам: «Лунная Одиссея» и «Марс и его тайны». В этой смене нет проблем с проектором, что значительно облегчает работу.

Ребята простоянно расстраиваются, что время ПЧМ занимает школа. График очень плотный, и я опасаюсь, что не успею отработать театрализацию. Анализирую занятия в «Орленке», сравнивая их с занятиями в «Арго», прихожу к выводу о значимости географического фактора. Дети в нашей смене вовсе не влюблены в древность, как я, но мне кажется, мой настрой отчасти передатеся им. И в прошлом году, и в этом они говорят о «необычности» проведения занятий. Для меня важно знать их мнение, особенно, когда они делятся своими мыслями с другими людьми. В смене есть педегог из Красноярска Мельник Ирина Александровна. Она привезла на смену своих учеников. Они говорили ей, что мои занятия им очень нравятся.

16.09.1999 г.

Я сделал интересное наблюдение. Факт, на который я обращал внимание и раньше: ребята, изучающие только физику и астрономию, практически не знают звездного неба. В любой учебной программе по астрономии обязательно предусмотрены занятия по звездному небу с картой, глобусом и т.д. С другой стороны, дети, интересующиеся различными аспектами астрономии, знают небо очень хорошо. Конкретные примеры: Наташа Бармашова, Козлов Павел, Козлова Ольга из НКЛФА признались, что ничего не понимают, когда речь идет о созвездиях. Они их не различают, не могут представить и понять, как вообще возможно различить созвездие. А ведь это НКЛФА – старейшее общество, с великолепной научной школой. Беда в том, что им не преподается курс мифологии. Уклон только, и только в точные дисциплины. Дети из НКЛФА регулярно становятся победителями различных конкурсов и олимпиад.

Наоборот дети широких взглядов знают небо. Например, Никита Никифоров. Человек, склонный скорее к точным наукам. Но он написал и поставил пьесу в стихах «Гипарх и Эйлер». По его собственному признанию – после занятия по курсу «Астрономия и Культура». Константин Омельченко – человек разносторонний, написал работы о пределах скоростей и об астрономии в творчестве М.А.Булгакова. Они знают небо очень хорошо. Они из школы «Арго», где преподается мощный гуманитарный курс, на котором много внимания уделяется и астральной мифологии.

Прав был Д.С.Лихачев, говоривший, что гуманитарное образование воспитывает человека общекультурно. Я сильнее убеждаюсь в том, что гуманитарные аспекты в современном астрономическом образовании не просто необходимы, а должны быть представлены так же широко, как физика и математика. Ребенок должен не только знать внутреннее строение звезды, он также должен знать, что Ван-Гог в картине «Звездная ночь» изобразил галактику М 51, а улыбка Мадонны – мировоззренческая улыбка человека- женщины, стоящей в центре мира.

Ребенок должен знать небо. Б. Г. Пшеничнер справедливо отмечает, что запоминанию названий, очертаний и взаимного расположения многих созвездий и ярких звезд поможет обращение к древней мифологии.

П.В.Щеглов уверен, что курс мифологии совершенно необходим в университетской программе для студентов астрономов, причем, очень глубокий курс.

Конечно, курс мифологии должен быть глубоким. Надо дать понять, что такое миф, как он возникает, и т.д. Кроме того, здесь помогает театр. Ведь почти каждое созвездие – это сюжет древней театральной драмы. Рассказывать миф можно следуя именно такому приему, переходя от одного персонажа – созвездия к другому. Древние катастеризмы, излагавшие звездные мифы, были созданы именно как комментарии к звездному глобусу. А составлены эти комментарии были на основе театральных драм.

Думаю, что древние катастеризмы сегодня могут служить отличным учебным пособием по изучению картины звездного неба. Необходимы театрализованные постановки, рассказывающие о появлении созвездий. Это было сделано еще древними, т.к. они очень хорошо понимали, что драматическое слово воздействует сильнее, чем прозаический текст.

Главное в изучении неба – это связанная картина, взаимное расположение созвездий. Я окончательно убедился в необходимости театральных постановок по сюжетам древних мифов, включающих группы созвездий, например группы: Персей, Андромеда, Цефей, Кассиопея, Кит, Пегас; Орион, Заяц, Пес, Плеяды; Волопас, Дева, Пес; Геракл, Лев, Гидра, Дракон и т.д. Если само небо (карта) – это сцена, то и надо воспользоваться им по назначению, как учебным пособием, об этом писал еще Платон.

17.09.1999 г.

Сегодня у отрядов должен был состояться поход. Однако все походы в «Орленке» отменены, т.к. очень напряженная обстановка. Но такое решение не повлияло на занятия астрономией по программе смены. Наоборот, из-за отмены походов, количество занятий увеличилось. Вся программа смены, как и в прошлом году, выстроена в форме ролевой игры «Центр подготовки космонавтов». Ребята на всю смену становятся кандидатами в космонавты и проходят обще космическую подготовку. Эта подготовка состоит их нескольких блоков: интеллектуального, физической подготовки и творческого. Интеллектуальный блок состоит из интеллектуальных игр, занятий космическим макетированием и занятий астрономией. (Я отвечаю за астрономию). Физической подготовкой занимаются вожатые (Они же проводят интеллектуальные игры). А по творческому блоку мы работаем все вместе.

Астрономия – это теория и практика. Впрочем, теорию я стараюсь совместить с практикой, проводя занятия в форме диалога. Ведь диалог – это практика. Собственно практические занятия – это наблюдения в телескоп. Здесь, в «Орленке», у меня есть любимое «рабочее место» – смотровая площадка обсерватории на горе Лунная. Это круглая площадка, от которой идет своеобразный трап, но только без ступенек. Рядом с этой площадкой находятся два радиотелескопа, один из которых называется «Аэлита». В свое время «Орлята» пытались с его помощью обнаружить сигналы внеземных цивилизаций. Есть орлятское пояснение или комментарий к этому месту. Один вожатый (Вадим Колупаев), год назад, рассказывал мне, что «Орленок» иногда посещают инопланетяне. Вот для их летающих тарелок специально и соорудили круглую посадочную площадку близ радиотелескопов. А поскольку инопланетяне все разные – с ногами, щупальцами, колесами и т.д., то для того, чтобы всем было удобно сходить на землю, сделали трап без ступенек.

Когда я рассказывал все это детям днем, на них это не производило особенного впечатления. Но когда я то же самое изложил им ночью, при ярком свете звезд на темном осеннем небе, дух у них захватывало. Я осознал свою ошибку. Конечно, такие вещи, надо рассказывать ночью, когда люди отходят от дневных забот и готовы воспринимать ту информацию, которую ему мешали принять днем тысячи причин. Ночное небо – это тайна. Ночные беседы о мире и человеке – это таинство. Оно оставляет неизгладимый след на сердце. Подобного рода мероприятия – это разновидность отрядного огонька. Только огнем здесь является не костер, не свеча (так рекомендуют методики на случай плохой погоды), а звезды. И когда души детей открыты для тебя, значит ты должен выполнить свою миссию – помочь им открыть красоту мира. Этому способствуют астрономические наблюдения. И особенно они важны именно для подростков, когда они впервые начинают испытывать сомнения и смутные желания, пока еще не понимая, что взрослеют, что став взрослыми, все реже и реже будут смотреть на небо. Главное, чтобы по прошествии лет они могли вспомнить эти ночи и назвать эти мгновения своей жизни светлыми. Назвать их мгновениями открытий. Я думаю, что такая установка должна быть помимо программы.

В самом начале, когда мы открывали смену, я сказал ребятам о том, что в космическом полете должны быть ориентиры. Самые надежные – это звезды. И прежде чем лететь к мирам, надо о них знать. Наша с ними цель – узнать об этих мирах и о Мире новое. Этим мы занимаемся на ПЧМ. Но мы должны и увидеть эти миры, научиться ориентироваться среди них. Это задача практических наблюдений.

Мы наблюдаем Юпитер, Сатурн, Луну, Марс, двойные звезды, скопления. Эти наблюдения привлекают не только ребят, но и вожатых, методистов, службу безопасности и т.д. Они приходят к нам на площадку для инопланетян и смотрят в телескоп.

Очень интересно за ними наблюдать. Интересно видеть восторг на их лицах. Детский, неподдельный восторг. И это объяснимо. Ведь они когда-то были детьми.

P.S. Положительным моментом является наличие у нас телескопов. Их два: «Мицар» (D-110 мм.) и «Алькор» (D-65 мм.). Все равно этого мало на 70 человек (3 отряда). С другой стороны наши наблюдения не зависят от расписания работы обсерватории «Орленка» и бумажной волокиты. Наблюдения оперативны, а потому продуктивны. Большинство ребят не только впервые увидели небо в тесекоп, но научились самостоятельно вести наблюдения и работать с астрономическими инструментами.

20.09.1999 г.

Сегодня день «открытых дверей» ВАКО «Союз». Приглашен весь «Солнечный». Два дня я пропадал в отрядах. готовясь вместе с ребятами к этому событию. Вчера такой день был на Заставе «Дозорная». У них из года в год не наблюдается изменений. Пожалуй, во всем «Орленке» Застава наиболее традиционна.

Наша задача сделать день открытых дверей не таким, каким он был в прошлом году. Я собрал отряды на эстраде и поставил перед ними “боевую задачу”: придумать станции и выбрать ответственных. Следует сказать, что часть станций мы придумали с вожатыми еще ночью. Фантазия у ребят била ключом. Были придуманы новые станции, сразу нашлись командиры. Два дня шла подготовка, я бегал по отрядам, помогал проводить профилактику телескопов, рисовал плакаты, и т.д. Станции получились интересные. В числе новых: «Мисс НЛО», «Видеописьмо космонавтам», «Конструкторское бюро», «Социологический опрос», «Мир будущего» и др.

Призовой фонд тоже хороший. Мы отказались от орлятской продукции и использовали продукцию ВАКО «Союз». Во время самой акции я курсировал между станциями. Увы без видеокамеры, т.к. она была задействована на «видеописьме». Это письмо записывали и весело и серьезно. Дети «Орленка» очень озабочены судьбой нашей космонавтики и не скрывали этого. Они желали космонавтам удачи, здоровья, успехов и т.д. Говорили, что сами мечтают полететь в космос. Пели, кричали отрядные «кричалки» и т.д.

Вечером мы проводили наблюдения планет.

21.09.1999 г.

Сегодня был грустный день. Состоялось закрытие смены ВАКО «Союз». Мы наградили наиболее отличившихся ребят дипломами ВАКО. Долго думали ночью как их подписать. Наконей нашли, на мой взгляд, единстенное правильное решение: «Награждается (такой-то) за успешное прохождение курса общей подготовки в отряде космонавтов ВАКО «Союз» – ВДЦ «Орленок». Президент ВАКО «Союз» летчик-космонавт А.А.Серебров.

Таким образом к существующим в России отрядам космонавтов прибавился еще один – детский отряд космонавтов ВАКО «Союз». Остальные были награждены призами. Затем наградили вожатых.

Наконец настал главный момент. Ребята это почувствовали и встали. Я сказал: «Флаг Всероссийского аэрокосмического общества «Союз» спустить». Заиграла музыка (Эндрю Вебер «Призрак оперы») и Евгения Ларских с Иваном Алексеенко (13-й отряд) стали спускать флаг. Было грустно. И ребята тоже приуныли.

Игорь Стогний (13-й отряд) сказал, обращаясь к объективу видеокамеры, что смена была очень хорошей. Что мечта каждого – полететь в космос и с помощью этой смены, мечта ребят может осуществиться.

Для меня, как руководителя смены, - это важные слова.

Затем 12-й отряд отправился в учебный класс обсерватории. Наблюдали солнечные пятна в телескоп. Ребята стали выступать перед объективом видеокамеры и наговорили мне много теплых слов. Главное, что они сказали, - это то, что им очень понравились мои занятия по астрономии. Я занимался с ними так, как это делалось в древней Греции, Риме и Византии. Значит работа удалась.

24.09.1999 г.

Поезд «Адлер – Москва»

Вот и все. Мы едем домой. Теперь все, что случилось с нами в «Орленке» кажется далеким сном. Дети едут весело, а мы нет. Всех надо накормить, напоить, спать уложить. Надо следить за дисциплиной, а это очень трудно. Я, как и в прошлом году, провожу в поезде занятия по астрономии. Рисую им звездное небо по памяти, учу отыскивать созвездия. Перед глазами стоит орлятский круг. Тяжелое прощание. Перед отъездом Алексей со слезами повязал мне красный галстук и посвятил в вожатые. Дети и вожатые рыдали. А мне было некогда, хотя очень хотелось. Что я скажу, когда приеду в Москву? Я скажу своим друзьям, что Антуан де Сент-Экзюпери, в одном из писем матери, писал: «Мама, жил ли я после того как вырос? Я в этом не уверен». Я скажу: «Я жил после того как вырос. Но всего лишь 21 день, в сентябре этого года». Я возвращаюсь домой с чувством исполненного долга. Я сделал нужное дело, - помог ребятам увидеть Мир. А самое главное – я многому у них научился (dum docemus, discimus). Я все это скажу друзьям. Но вряд ли они осознают это. Давно известно, что нельзя понять «Орленок», не побывав там. И еще, у меня все-таки осталось чувство неудовлетворенности. Я сделал не все, что было в моих силах. Значит я вернусь. Возможно вернусь. Я никогда не забуду этих детей. И может быть, Бог даст, смены в будущем будут лучше, грамотнее выстроены и т.д. Но вспоминаются слова из орлятской песни: «Только смены не будет такой». Да, такой смены больше не будет. И в другой орлятской песне тоже очень верно сказано:
«Только жалко, что товарищи мои,
Не увидят, не узнают не поймут».

***

(к началу)